07 Апреля 2020

Сейчас активно обсуждается, как суды будут разрешать споры о договорных нарушениях, вызванных эпидемией коронавируса, и в частности, будет ли применяться в этих случаях положение о непреодолимой силе.

Чтобы гипотезы были небеспочвенными, важно вспомнить, что наша страна не в первый раз переживает опасную эпидемию, и отечественная судебная система уже давала ответы на вопросы, которые сегодня всех интересуют.

Ниже представлен краткий обзор ряда позиций Правительствующего Сената (высшей судебной инстанции в Российской Империи), которые можно иметь в виду при толковании современных норм и договорных условий, связанных с освобождением должника от ответственности за нарушение обязательства в чрезвычайном случае.

Значение непреодолимой силы могут иметь обстоятельства, вызываемые в случае появления опасных эпидемических болезней полицейскими и карантинными мерами (запрещение выходить из дома, закрытие общественных учреждений, введение особых правил покупки и продажи товаров)

Рассматривался спор между железной дорогой и купцом, который подрядился производить чистку отхожих мест и помойных ям на железнодорожных станциях, но прервал в одностороннем порядке исполнение обязательств в связи с холерой, подступившей к железнодорожной дистанции. Дорога была вынуждена самостоятельно выполнять обозначенную работу и понесла на это затраты в большем размере, чем планировала заплатить подрядчику. Разницу дорога попыталась взыскать с купца в качестве убытков.

Сенат, разрешая дело, исследовал «противоэпидемиологические» законодательные акты XVII–XIV веков и заключил, что название болезни само по себе никогда не определяло опасность эпидемии: опасность устанавливается в зависимости от степени заболеваемости и смертности народонаселения. Бывало и такое, что для введения национального карантина поводом была просто – «зараза».

Основываясь на этом соображении, Сенат истолковал существовавшую с 1830 года норму об освобождении от ответственности казенного подрядчика или поставщика в случае открытия «моровой язвы» в месте исполнения договора после его заключения.

Под ней – как непреодолимой силой – Сенат постановил понимать любую такую эпидемию, независимо от названия, которая вследствие интенсивности и необыкновенной смертности нарушает нормальное течение общественной и экономической жизни, порождает панику в народе и вносит замешательство в торговлю и промышленность, а потому вызывает необходимость принятия властями чрезвычайных мер для ее прекращения. Эпидемия и вызванные ею меры должны создавать фактическую невозможность исполнения обязательств.

В качестве примера непреодолимой силы приведена эпидемия чумы в Одессе 1812 года, когда город был закрыт на карантин на 30 дней, и всем его жителям было запрещено выходить из дома и принимать у себя гостей. Вот в таких случаях, указал Сенат, «нельзя было бы требовать от контрагента по договору производства тех или иных работ или выполнения обусловленной поставки вещей».

В рассматриваемом деле Сенат названных условий не нашел, поскольку холера хотя и была, но в виде единичных случаев. То есть эпидемия не повлияла на общественный уклад, не сделала невозможным (а лишь удорожила) исполнение обязательств и потому не стала обстоятельством непреодолимой силы.

Рассмотренное дело перекликается с сегодняшней ситуацией: новая коронавирусная инфекция, классифицируемая как «безобидная» (в сознании обывателя) ОРВИ, страшна не по названию, а по интенсивности распространения и глубине вызываемых и в организме, и в обществе последствий. Пример же с чумой в Одессе говорит сам за себя.
(на основе решения Гражданского Кассационного Департамента № 111 за 1909 год)

Одного появления заразной болезни недостаточно для признания за лицом права нарушить контракт, если суд с учетом фактических обстоятельств, в том числе принимаемых мер против распространения болезни, не установит основательность угрозы, устранению которой служит прекращение обязательств

Владелец доходного дома предъявил иск о взыскании наемной платы с арендатора, который досрочно съехал с квартиры после того, как в здании возник очаг заражения оспой. Арендатор же подал против домовладельца встречный иск о взыскании уплаченного за квартиру авансового платежа.

Суд отказал в обоих исках: в первоначальном – поскольку у арендатора были реальные основания опасаться за здоровье себя и своих близких (принято во внимание заключение врача), во встречном – так как в появлении оспы не было вины домовладельца.

Сенат, в частности, указал: "Так как заразная болезнь, например, в данном случае оспа, может передаваться не только через личное сношение с больным, но и через третьих лиц, так как прохождение всякой болезни вообще, и в частности оспы, сопровождается страданием организма и часто болезнь оставляет неизгладимые на организме следы и даже причиняет смерть, то несомненно, что болезнь вообще, и оспа – в частности, представляет личную опасность, от которой человеку свойственно уклоняться, и потому опасность ей подвергнуться не может не быть подведена под понятие основательного страха личной опасности…"

Приведенное дело иллюстрирует справедливое распределение судом последствий непреодолимой силы: хотя обе стороны и остались «в накладе», но обогащения одной стороны за счет другой Сенат не допустил.
(на основе решения Гражданского Кассационного Департамента № 103 за 1904 год)

Остановка сообщений может считаться обстоятельством непреодолимой силы

Сенат рассмотрел вопрос, освобождает ли стачка железнодорожных служащих, послужившая причиной остановки движения на железной дороге, последнюю от ответственности за просрочку доставки груза и багажа.

Высшая судебная инстанция подчеркнула, что стачки в ряду других общественных явлений могут быть отнесены к непреодолимой силе так же, как и явления природные (которые – и только которые – и рассматривались в классическом подходе как источник форс-мажора). Однако Сенат указал, что это является вопросом оценки фактических обстоятельств конкретного случая. К непреодолимой силе задержка сообщений относится лишь тогда, когда действительно воспрепятствовала исполнению обязательств.

Кроме того, Сенат дал юридическую оценку такому документу, как удостоверение железнодорожной администрации, свидетельствующее факт стачки и задержки сообщений. В решении указано, что такой документ подлежит оценке наряду с другими доказательствами.

Изложенный пример интересен, прежде всего, взвешенным подходом к оценке документов, подтверждающих непреодолимую силу: суд не принимает их «на веру» и не освобождается от самостоятельной оценки зафиксированных в таких документах обстоятельств. Представляется, что это необходимо учитывать обладателям свидетельства о форс-мажоре, в массовом порядке выдаваемых в связи с коронавирусом торгово-промышленными палатами. Кроме того, пример высвечивает важный аспект проблемы: установление форс-мажора это вопрос оценки фактов, в связи с чем не следует возлагать надежды на суд кассационной инстанции.
(на основе решения Гражданского Кассационного Департамента № 1 за 1907 год)

Затруднительность участия в торгах отдельных лиц в связи с ограничением сообщений не свидетельствует о наличии оснований для оспаривания их результатов

Заложенное имение было продано с повторных торгов по невысокой цене. Владелец имения, он же залогодатель, обжаловал торги, сославшись на то, что в связи с событиями 1905 года и перерывом железнодорожных и почтово-телеграфных сообщений оказалось невозможным участие в торгах достаточного для здоровой конкуренции числа покупателей, поэтому по результатам торгов цена оказалась недостаточно высока. Кроме того, сам залогодержатель хотел, но не смог перевести деньги кредитору ввиду забастовки на почте и телеграфе.

Сенат отклонил иск залогодержателя об оспаривании результатов торгов, указав, что прекращение железнодорожного сообщения и вызванная этим невозможность отдельных лиц принять участие в торгах не свидетельствует о нарушении порядка проведения торгов, которое только и может быть причиной для их отмены в судебном порядке.

В данном случае суд защитил интересы общественного кредита и ограничил суд в праве усмотрения по фактическим обстоятельствам: "Таким образом, если и допустить в принципе, что события, обеспечивающие возможность свободного соревнования на торгах, могут повлечь за собою признание недействительности торга, то и в таком случае для уничтожения торгов, произведенных во время железнодорожной и почтово-телеграфной забастовки было бы недостаточно установить лишь самый факт забастовки, но необходимо было бы выявить также и степень влияния этого факта на результаты торга, причем, однако, заключение суда по этому предмету, а следовательно и заключение его действительности или недействительности торга всегда имело бы в своей основе гадательное предположение… При таких условиях о какой-либо устойчивости прав, приобретенных на публичном торге, не могло быть и речи".

Стоит предположить, что не одни публичные торги будут сорваны, проведены с злоупотреблениями или просто приведут к неоптимальному результату в связи с карантином. Заинтересованным лицам целесообразно учитывать приведенный подход к оспариванию торгов, поскольку он не потерял свою актуальность. Кроме того, Сенат в очередной раз напомнил, что вопрос о наличии непреодолимой силы и вопрос об освобождении от ответственности – это два самостоятельных элемента предмета доказывания: для освобождения от ответственности необходимо не просто констатировать обстоятельства непреодолимой силы, но и установить, что именно они в данном случае сделали невозможным исполнение обязательств.
(на основе решения Гражданского Кассационного Департамента № 49 за 1885 год)

Что касается практики советских лет, то она, с ее особым отношением к хозяйственной дисциплине (оговорки о форс-мажоре в договорах поставки были запрещены в 1933 году как «буржуазные» рудименты), а также к общественным бедствиям (которые далеко не всегда афишировались), не вполне показательна в данном вопросе.

Вместе с тем можно процитировать определение Гражданской кассационной коллегии Верховного Суда СССР по делу Синклеровской разведывательной компании (1925 год), где было указано: «препятствие, мешающее исполнению обязательства, становится «непреодолимой силой» не в силу внутренне присущих ему свойств», но «в зависимости от соотношения целого ряда условий и обстоятельств. То, что в одном месте, в одной обстановке является легко преодолимым, в другом может стать непреодолимым, то, что один контрагент может преодолеть, для другого – невозможно».

Эта идея, проводимая Правительствующим Сенатом Российской Империи, а затем и Верховным Судом СССР, верна и поныне.

Дмитрий Шнигер, старший юрист, юридическая компания "Хренов и партнеры"